Блог о языках и городах

Читаю тут учебник по ономастике (науке об именах) моей бывшей преподавательницы Татьяны Викторовны Шмелёвой (кстати, выступавшей в этом году на Новгородском фестивале языков). Всё очень интересно и доступно изложено и читается на одном дыхании. Вот, например, пассаж о восточнославянских фамилиях:

К собственно русским фамильным формантам примыкают иноязычные по происхождению, но распространённые в русском обществе украинские суффиксы -ко, -(ен)ко и -ук (юк), первоначальное грамматическое значение которых 'маленький', а затем 'сын того, кто назван корнем'. Так, Петренко – это маленький Петро, или сын Петра (ср. русский суффикс -ёнок в значении 'детёныш': котёнок и чертёнок, а также слово дитятко), а Федосюк – сын Федоса (ср. русскую фамилию Федосов). В белорусских фамилиях закрепились как фамильные форманты суффиксы «дитя» -ёнок – Тарасёнок; отчества -ович (евич): Мицкевич, Адамович¹.
<…>

Для нестандартных фамилий важна их форма: если они напоминают русские существительные мужского или женского рода (Фридман, Петросян, Окуджава, Куросава), то они склоняются, когда речь идет о мужчинах, и не склоняются, когда речь идёт о женщинах. Ср.: статья Сергея Брутмана, песни Окуджавы, фильмы Куросавы и письма Ольги Фрейденберг. Все остальные нестандартные фамилии не склоняются ни в одном из родов: с Алексеем Петренко и Алёной Приходько, с Махатмой Ганди и Индирой Ганди. В результате фамилии создают значительное по объему поле неизме- няемости, поддерживая тенденцию к аналитизму в изменении русского языка, отмеченную в XX столетии. О том, что она сформировалась именно в это время, говорят многочисленные факты склонения фамилий в текстах
XIX века, приведённые в книге Л. П. Калакуцкой: даже в конце века писали: обратились к Никитенке, повесть Сергеенки, поклон Иваненке.

___________________________

¹ Считается, что распространённый в польских фамилиях суффикс -icz (Mickiewicz, Tomaszewicz) заимствован из восточнославянских языков, иначе восточнославянскому [ч] в нём бы закономерно соответствовало западнославянское [ц], т.е. суффикс имел бы форму —ic. Ср. сербское -ић, где -ћ [ч’] соответствует западнославянскому —c [ц], но не —cz [ч]: ноћ — noc «ночь», већ — więcej «больше».

Статья из черновицкой газеты «Молодий буковинець» от 16 июня 1971 года о начале выпуска нового троллейбуса ЗиУ-9, которому впоследствии будет суждено стать главной троллейбусной моделью СССР и СНГ.

(c) transphoto.ru, оригинал

Статья, помимо всего прочего, является интересным образчиком украинского языка времён СССР. Сейчас вместо конвейєр уже пишут графически неизбыточное конвеєр, вместо більш ефективних процесів сейчас написали бы ефективніших процесів (да-да, те самые непредикативные прилагательные сравительной степени, которых так не хватает русскому языку), вместо понад 90 процентів тролейбусів виготовлені — понад 90 відсотків тролейбусів вироблено, ну а вместо на знімку скорее всего употребили бы новомодное на світлині. Tempora mutantur, et linguae mutantur in illis.

Сейчас, когда ЗиУ-9 стали уже морально устаревшим «вчерашним днём», используемым до сих пор в большинстве городов экс-СССР явно не от хорошей жизни, уже трудно представить, что когда-то отношение к этому троллейбусу было как сейчас к чему-то такому:

(с) transphoto.ru

Впрочем, оно и понятно, нельзя 40 лет использовать и выпускать в разных модификациях одну и ту же технику и при этом надеяться, что все 40 лет она будет соответствовать требованиям времени. Хотя, может быть, ЗиУ-9 до сих пор милы именно этим духом старины и транспортной классики, объединяющим уже целые поколения пассажиров и любителей транспорта?.. Тихий гул двигателя, розовые или белые поручни, пол из гофрированной резины, диванные или разделённые сиденья с мягкой кожаной обивкой… Причём,  чем меньше ЗиУ-9, Икарусов и т.п. становится в отдельных городах, тем больше ностальгическое желание попасть именно на них. Впрочем, Великому Новгороду и бóльшей части других региональных центров страны в ближайшее время недостаток старых добрых ЗиУшек не грозит :)

Как известно, в части севернославянских языков (под этим термином часто объединяют восточно- и западнославянские языки, фактически образующие единый диалектный континуум, т.е. непрерывную цепочку переходящих друг в друга диалектов) после падения редуцированных гласных произошло компенсирующее удлинение звука [o] в закрытом слоге (например, *stolъ → *sto:l) с последующим переходом удлинённого [o:] в [u] Обычно оно и орфографически обозначается иначе, чем исконное [u]: в чешском это ů (кружочек сверху показывает происхождение этого ů из o: můj, tvůj, svůj «мой, твой, свой»), в польском орфография застыла ещё на древнем этапе долгого звука [o:] — ó (mój, twój, swój). В украинском этот переход пошёл дальше: [u] перешло в [ü], затем утратило огубленность и превратилось в [i].

Но если в украинском [o] переходило в [i] практически в любом закрытом слоге (есть некоторые исключения типа исторически книжных малоразговорных слов слон, народ и т.п.), то в польском переход o [o] → ó [u] оказался ограничен характером последующего согласного. Для того, чтобы данный переход осуществлялся в польском, нужно, чтобы последующий согласный был:

— во-первых, звонким: lód «лёд», но lot «полёт»; róg «род», но rok «год»; łódź «лодка» (отсюда название города Лодзь) — noc «ночь»; ср. укр. лід, політ, ріг, рік, ніч;

— во-вторых, не носовым сонорным (m, n, ń): stół «стол», wybór «выбор», mój «мой», но dom «дом», koń «конь»; ср. укр. стіл, вибір, мій, дім, кінь.

В чешском перед глухими согласными [o] в [u] тоже не переходило (Bůh «Бог», но rok «год»), перед носовыми сонорными же вполне себе переходило (dům «дом», kůň «конь»).

Ну и напоследок две песенки — польская и чешская.

Обсуждали тут в Типичном Лингвомане счётную форму в русском (форму существительного при числительных «два», «три», «четыре», остаток древнего двойственного числа): мол, стоит ли её выделять в отдельный падеж (или отдельную форму?) ради нескольких существительных, в которых она не совпадает с формой родительного падежа единственного числа по ударению? Больше чáса — два часá; выйти из ря́́да — в три рядá.

Начали анализировать другие славянские языки и вдруг выяснили, что в украинском счётная форма, отличающаяся от стандартного именительного падежа множественного числа (который там используется при числительных «два», «три», «четыре» на месте русского родительного падежа единственного числа), — весьма распространённое явление. Особенно в случаях, когда во множественном числе ударение смещается с корня на окончание, а в счётной форме оно остаётся на корне по аналогии с начальной формой:

ки́лим «ковёр» (им. ед.) – мої килими́ (им. мн.) – два ки́лими (счётн.)
де́рево  – мої дере́ва» — два де́рева;
вчи́тель – мої вчителі́ —два вчи́телі;
вчи́телька – мої вчительки́ — дві вчи́тельки.

В украинском в двусложных словах женского рода ударение во множественном числе имеет тенденцию переходить с коня на окончание. У таких слов в счётной форме ударение тоже остаётся на корне:

жі́ нка — мої жінки́  — дві жі́ нки;
пі́ сня — мої пісні — дві пі́ сні;
ка́́зка «сказка» — мої казки́  — дві ка́́зки;
зі́ рка «звезда» — мої зірки́  — дві зі́ рки.

Это находит отражение и в словарях, например, в очень хорошем словаре украинских словоформ с ударениями lcorp.ulif.org.ua/dictua/:

В общем, отдельная счётная форма (или счётный падеж, как кому нравится) таки существует. И вообще, в русском  при желании легко можно выделить не шесть, а как минимум десять падежей.

Оказывается, не всё так просто в переходе o/e → і в украинском: открытый слог — o/e, закрытый слог — і… Так, это общее правило не объясняет соответствий типа радість — радості — радісний, где слог с o/i во всех случаях закрытый. Да и соответствия міг — могла — могло — могли общее правило тоже объясняет не очень. Хотя последний случай можно с натяжкой объяснить латинским правилом muta cum liquida: смычный согласный перед плавным л/р отходит к последующему слогу и делает предыдущий слог открытым (мо-гла, мо-гло, мо-гли). Но форму инфинитива могти (а не * мігти) всё равно объяснить этим не получится.

Вот что пишет об этом переходе Википедия:

Але є ще ряд випадків переходу о й е в і в закритих складах, що ми їх уже не зможемо зрозуміти за основним правилом про перехід їх на і в закритих складах; щоб зрозуміти такі випадки чергування, як міст — мосту, утікши — утекла, радістю — радости тощо, де, здається, закритий склад і при о, е і при і, треба знати ще таке: переходять у вкраїнський мові старі о й е насправді не геть у всіх закритих складах, а в таких тільки закритих складах, що постали після зникнення особливих глухих звуків (вони колись означувалиіся знаками ъ і ь) в наступному сусідньому складі. Таким чином ми маємо сніп із старого снопъ, міст із старого мостъ, мігши із старого могъши, піч із старого печь, радість із старого радость (але радості із стар. радости), радістю із стар. радостью, гість із стар. гость, гістьми з стар. гостьми (але гості з стар. гости), різно з стар. розьно (але розбити з стар. розбити) і т. ін. От чому й буде:

міг, мігши, але могла, могли, могти;
ріс, вирісши, але росла, росло, рости;
вів, вівши, але вела, вести;
пік, пікши, але пекла, пекли, пекти;
утік, утікши, але утекла, утекли, утекти;
ніс, нісши, але несла, несли, нести;
плів, плівши, але плела, плести;
замів, замівши, але замела, замести. 

Иными словами, в i переходили только e/o, у которых происходило компенсирующее удлинение в ē/ō в результате отпадения сверхкратких редуцированных гласных ъ/ь: могъ → мōг → міг; радость → радōcт’ → радість; печь → пēч → піч. В случае с переходом o → i  цепочка была более длинной:  [o] → [ō] → [u] (в польском осталось на этом этапе, в украинском пошло дальше) → [ü] → [i].

Аналогично (но не перед всеми согласными) происходил переход [o] → [ō] → [u] в польском; [u] в таких случаях орфографически обозначается ó как напоминание о том, что оно произошло из удлинённого [o]:

mogłem «я мог» — mogłeś «ты мог» — mógł  (из * mogłъ → * mōgł)«он мог», mogła «она могла» и т.п.

Кроме того, Википедия напоминает, что в некоторых случаях o и e вообще не могли переходить в і в закрытых слогах. Речь идёт об о и е, которые возникли из древних редуцированных ъ и ь в ударной позиции (в безударной редуцированные отпадали).

Не переходять у і:

а) Ті о й е, що можуть випадати: сон — сну, пісок — піску, сніжок — сніжку, хлопець — хлопця, роздер — драти, вітер — вітру і т. ін.

б) У групах -ор..., -ов-..., -ер-..., та -ро-..., -ло-..., -ре-... — між приголосними: горб, вовк, смерть, кров, клоччя, хрест і т. ін.

Вот так всё непросто.

[Музыка: Tomek Makowiecki — Spełni się]

Из многочисленных поздравлений с днём рождения, полученных мною по Сети за прошедший день, меня больше всего тронуло поздравление от лингвомана-слависта Томаша Калинича из украинского Ужгорода:

Хотів написати, що я дуже радий, що ми знаємось і не можу уявити всього обсягу речей, які ми обговорювали (а я вивчав їх саме тоді). Я знаю дуже небагато людей, які змогли перетворити свої захоплення на користь для ближніх і зичу подальших успіхів у всіх твоїх починаннях. A přeju hodně štěstí s češtinou :)
Словом, з днем народження, бажаю приємного дня :).

[Хотел написать, что я очень рад, что мы знакомы, и не могу представить себе всего охвата вещей, которые мы обсуждали (а я изучал их именно тогда). Я знаю очень немного людей, которые смогли применить свои увлечения на пользу ближним, и желаю дальнейших успехов во всех твоих начинаниях. И желаю много счастья с чешским языком :)
Словом, с днём рождения, желаю приятного дня :)]

Ну и, конечно, ставшее уже доброй ежегодной традицией поздравление в блоге петербургского лингвоблогера Вячеслава Иванова aka amikeco. Которого, кстати, я таким же образом поздравлял с днём рождения всего две с половиной недели назад.

Но все другие поздравления тоже были очень трогательны, от всего сердца благодарю каждого меня поздравившего. А вот мой ответный подарок моим подписчикам-лингвоманам:

И моим подписчикам-урбанистам:

Вот такие двухцветные зебры делают сейчас на участке трассы М10 между Великим Новгородом и Санкт-Петербургом

Внезапно оказалось, что этимологическом словаре Фасмера (недавно наконец-то купленном в бумажном варианте) можно найти этимологии не только русских, но и многих распространённых украинских слов, так как они имеются и в некоторых русских диалектах.

Выяснилось, когда нужно было доказать одному нефилологу заимствованное происхождение украинского рада «совет» (да-да, Верховная Рада — это на самом деле старый добрый Верховный Совет).